«Левобережное амбре» Воронежа и как от него избавиться. Часть 1.
О том «расчудесном» запахе, что нередко накрывает не только весь Воронеж, но и его пригороды, не высказывался только ленивый. Проснёшься, бывало, поутру, распахнёшь окно, желая насладиться чистым утренним воздухом, и кажется тебе... будто кто-то содержимое деревенской выгребной ямы размазал прямо под твоими окнами. Посмотришь вниз — вроде чисто.
Мучаясь сомнениями, снова втянешь носом порцию воздуха... Нет! — не показалось: запах отвратительный. Быстро захлопнешь створку окна, чтобы злосмрадие не наполнило квартиру, да только уже поздно — теперь оно повсюду.
В этой неповторимой атмосфере случаются эпизоды совсем уж комичные, когда человек, попав в шлейф специфического запаха, начинает судорожно осматривать свою обувь: уж не наступил ли на что; уж не захватил ли с собой того, во что наступил; уж не принёс ли всё это домой или в офис. Но такие казусы случаются лишь с теми, кто в силу географического расположения попадает в облако зловоний нечасто, а вот остальные уже привыкли к характерному амбре и на обувь не смотрят. Они всё чаще обращают свой взор в сторону левого берега, где в туманной дымке над Воронежским водохранилищем, среди зелёной массы деревьев прячутся очистные сооружения, призванные по замыслу их творцов сделать сточную воду настолько чистой, чтобы она была не хуже воды близлежащего водоёма, её принимающего.
Увы-увы, многочисленные обещания со стороны ответственных лиц города и области исправить ситуацию со зловонием так и остаются лишь обещаниями, поточу что разбиваются о камни объективной экономической реальности, в которой ныне пребывает Россия. А воронежцы неизменно вспоминают те времена, когда «вся промышленность Левого берега интенсивно работала: все заводы, предприятия, фабрики; жизнь кипела, но всё равно дерьмом так не воняло!» Закономерно возникает вопрос: как такое могло произойти, ведь раньше зловония действительно не было?
В 2016 году мне довелось лично производить обследование Левобережных очистных сооружений на предмет их реконструкции, а потому все мои доводы не голословны, хотя я опущу многочисленные технические подробности, не слишком интересные читателю; остановлюсь лишь на принципиальном. Итак...
Когда ещё существовал Советский Союз, в котором, как известно со слов одного деятеля «не производилось ничего, кроме галош», на левом берегу Воронежа были последовательно построены три(!) масштабных комплекса очистных сооружений. Первый — в 1964-м году производительностью 165 000 кубометров сточной воды в сутки; второй — в 1984-м году на 70 000 кубометров в сутки; третий и последний — в 1991 году производительностью также 70 000 кубометров в сутки. Напомню, 1991-й — это год прекращения существования СССР; с этого момента уже не будет никаких новых комплексов очистки даже в перспективе, зато будет «выжимание последнего» из действующих очистных сооружений!
Нормативно ГОСы «живут» двадцать лет: либо до капитального ремонта с радикальной реконструкцией, либо до строительства нового комплекса водоочистки. Руководствуюсь этим принципом, в городе построили и ввели в эксплуатацию вторую линию очистных сооружений: 1964г + 20лет = 1984г (как и положено по нормам и правилам). Нагрузка распределяется между старыми и новыми очистными сооружениями, постепенно смещаясь в сторону новых. Прежние ГОСы продолжают эксплуатироваться, но используются в большей степени, как резервные.
Учитывая опыт эксплуатации и наращивание производственных мощностей города, третий комплекс очистки возвели даже несколько раньше времени штатного износа — в 1991-м году (расчетное время 1984+20=2004 год). Он окажется эксплуатационно- и технологически- крайне неудачным: слишком уж много в нём «инновационных» и не проверенных практикой решений, связанных с пост-перестоечными тенденциями заимствования «лучшего» у передовых стран Европы, технической доминантой для которых является экономия занимаемой площади.
Третья линия была реализована по схеме «всё в одном», что совершенно неприемлемо для масштабных очистных сооружений, тем более — с такой производительностью. Многочисленные сбои в работе, низкое качество очистки, проблемы с функциональностью узлов и элементов, — всё это заставляло приостанавливать работу комплекса всё чаще и чаще и, наконец, привело к его окончательной остановке. На момент обследования ЛОС в 2016 году третья линия была в состоянии длительного останова; никто не хотел с ней возиться из-за уймы практически непреодолимых технико-технологических противоречий.
Таким образом, на сегодняшний момент возраст первой линии очистки сточных вод составляет уже около 60 лет, эксплуатационный норматив превышен почти в 3 раза; она практически мертва, хотя её и «заставляют» работать просто потому, что нет другого выбора. От третьей линии также мало пользы, хотя её время от времени реанимируют, обеспечивая хоть какую-то функциональность. Реально и каким-то чудом работает только вторая линия; ей уже около 40 лет, эксплуатационный норматив превышен почти в два раза. Её, конечно, постоянно реконструируют, чтобы было хоть что-то работающее, но время неумолимо...
На самом деле фекальная вонь — это симптом приближения кончины второй — реально действующей линии ЛОС. Она и так-то захлёбывается от объёмов поступающих сточных вод (норматив в 70 000 кубов в сутки превышен; на момент обследования в 2016-м году поступало 78 000 кубов), а среди них есть и совершенно не очищенные промышленные сточные воды с запредельными концентрациями загрязнений, с которыми невозможно справиться методом биологической очистки. Даже если провести радикальную по своим масштабам реконструкцию и полностью вернуть начальную функциональность и производительность, этого всё равно будет недостаточно: нынешняя объёмная нагрузка реального стока превышает функциональные возможности комплекса. Надо ли говорить о том, что качество очистки при таких условиях останется отвратительным по вполне объективным причинам.
Закономерным образом возникает вопрос: что делать в сложившейся ситуации? Правильный ответ звучит так: всё-таки проводить масштабную реконструкцию действующей линии, но одновременно с этим начинать синхронное строительство нового комплекса водоочистки, оснащённого элементами современной обработки характерного осадка очистных сооружений; основную роль в формировании зловония играет именно он. Только вот где на это всё взять немыслимые деньги? Сотнями миллионов дело не ограничится, речь идёт о миллиардах, ведь своего-то мы уже почти ничего не производим, все функциональные элементы импортные. У страны, «производящей только галоши», с этим вообще не было проблем — всё изготавливалось на собственной территории, да и деньги почему-то находились своевременно и даже с избытком: никто ни на чём не экономил. В современной процветающей России деньги тоже можно найти, достаточно лишь хорошо поискать. Ну, а пока их не нашли, воронежцам остаётся лишь «наслаждаться» характерным левобережным амбре, да выслушивать очередные несбыточные обещания. Правда, недавно ЛОС отдали в концессию «РВК Воронеж». Что этой конторе необходимо сделать, расскажем в следующей части этой статьи.
Владимир Климов, эксперт
